Я родился 9 мая в голодном 1921 году на буксирном пароходе "Звенига". Дело в том, что мой отец работал на пароходе лоцманом и семью брал с собой.16 мая меня крестили в Нижнем Новгороде. Мое детство прошло на пароходе, который курсировал по Волге, Каме, Вятке и Белой. Детские годы впечатлительны. Одна такая картина запечатлелась в моей голове и до сих пор не стерлась: В Сарапуле с папой за ручку мы идем по песчаному берегу реки. На песке нет ни камушков, ни глины, а сплошь лежат медные гильзы от винтовочных и пулеметных патронов. Позже я понял, что это следы недавно прошедшей гражданской войны. В школьные годы я жил в деревне. Выполнял разные крестьянские работы: жал серпом, причем, от рассвета до темна, заболит поясница, болят суставы кисти, а жнешь; молотил цепами, косил косой, боронил, поливал огород. Осенью, после окончания полевых работ, нам устраивали праздник: зарежут петуха и купят арбуз и мы били довольнешеньки. После окончания 10 класса до поступления в военное училище, в течение месяца работал в колхозе бригадиром полеводческой бригады. Во время учебы в старших классах средней школы в моей душе, соперничая друг с другом, жили две мечты. Я хотел одновременно стать и кителем, и командиром Красной Армии.
Мои дяди: Алексей Иванович и Андрей Иванович работали в школе кителями истории и директорами. Мой старший брат Николай окончил педтехникум и работал учителем начальной школы. Я с большим интересом наблюдал, как он готовится к урокам, какие замечательные наглядные пособия готовил вдохновенно. Я был у него на многих интересных уроках, наблюдал, как дети с интересом, внимательно слушают его и работают активно. Он учил их читать, считать, думать. Играл с ними, ходил на экскурсии, учил понимать природу и жизнь. Мне хотелось стать таким же учителем.
Но в воздухе уже слишком сильно "пахло грозой". В октябре 1935г. фашистская Италия напала на Абиссинию и оккупировала ее. В 1936 г. Германия и Италия начали военную интервенцию против Испанской республики, поддержав реакционные силы генерала Франке. Добровольцы из нашей страны сражались на стороне республиканцев. Германо-итальянские интервенты задушили республику и установили в Испании фашистскую диктатуру. В конце октября 1936 г. Германия и Италия заключили соглашение о совместной внешней политике – "ось" Берлин-Рим. Германия и Япония заключили "Антикомминтерновский пакт", направленный против СССР, к которому в 1937 г. присоединилась Италия. 11 марта 1938 г. 200 тысячная немецко-фашистская армия вторглась в Австрию и аннексировала ее. 1 августа 1938 г. немецко-фашистские войска захватили Судетскую область, а в марте 1939 г. оккупировали всю Чехословакию. На Дальнем Востоке такую же захватническую политику проводила Япония. Объектом ее агрессии был Китай. В июле 1938 г. японская военщина предприняла военные действия против СССР у озера Хасан. Японские войска получили решительный отпор Советской Армии. Летом 1939 г. японские войска вторглись на территорию МНР. На реке Халхин-Гол развернулись упорные бои. Японские захватчики были наголову разбиты Советской Армией и войсками МНР.
В такой предгрозовой обстановке мы, учащиеся школы, после уроков занимались в кружках и секциях ОСОАВИАХИМА. Сдавали нормы ГТО, ГСО, ПВХО и готовились стать "ворошиловскими стрелками". В кружках художественной самодеятельности тоже господствовала военная тематика. Так мы, играючи и всерьез, готовились духовно и физически к защите Отечества от захватчиков.
У меня пока одержало победу второе желание – стать командиром Красной Армии. После окончания 10 класса школы, в 1939 г. я подал заявление в военное училище. Я хотел поступить в Николаевское военно-морское авиационное училище. В райвоенкомате сказали, что туда разнарядки нет, и предложили на выбор Пензенское и Смоленское артиллерийские училища и Харьковское медицинское. Я выбрал Пензенское артиллерийское, мой друг, Лямуков Анисим, Харьковское медицинское. Нам выдали направления, и мы отправились в свои училища для сдачи вступительных экзаменов и прохождения медкомиссии. В Пензенское артиллерийское ехало из нашего района семь человек.
ПЕНЗЕНСКОЕ АРТИЛЛЕРИЙСКОЕ УЧИЛИЩЕ
Мы в Пензе. Июль. Жара. Училище расположено на загородной возвышенности в дубовой роще. В училище тишина. Только дежурные. Курсанты находятся в летних лагерях. Так что нам не удалось встретиться и поговорить с курсантами, поинтересоваться, как и что тут?
Нас разместили в ипподроме, разбили на группы, сообщили расписание сдачи вступительных экзаменов, приучили ходить строем в столовую и обратно. Через день начались экзамены. Переживали. В течение десяти дней сдавали экзамены, прошли медкомиссию. Мы побаивались медицинскую комиссию. Некоторые рассказывали: "Идет медосмотр, вдруг, гаснет свет, под тобой проваливается пол, и ты летишь в темную яму. Там сразу тебя хватают и считают пульс, измеряют давление и определяют, достоин ли ты по состоянию здоровья быть курсантом". Наши волнения оказались напрасными. Медосмотр был глубокий, всесторонний, нормальный, без фокусов. Наконец нам сообщили результаты, они были хорошие. Нас зачислили курсантами на первый курс. Выписали литер на проезд до дома и обратно в училище и отправили в отпуск домой до 28 августа.
В назначенный день на законном основании мы были в училище курсантами. Каждый был в своем взводе, батарее, дивизионе. Нас переодели в военную форму, и мы все стали удивительно похожими друг на друга.
1 сентября 1939 года начались учебные занятия. Этот день оказался днем начала второй мировой войны, которая началась с нападения фашистской Германии на Польшу. Тогда мы еще не знали, что нападение фашистской Германии на Польшу явилось началом второй мировой войны. Англия и Франция обещали Польше помощь в войне против Германии, но не выполнили свои обещания. Германия захватывала Польшу, а в Западной Европе шла "странная война". Франция мобилизовала ПОдивизий, ей на помощь был направлен английский экспедиционный корпус в составе 5 дивизий. Французский военный историк – генерал Шассен с полным основанием утверждал, что союзники располагали всеми возможностями, чтобы прорвать линию Зигфрида, пока основные силы германской армии были заняты в Польше. Но англофранцузские войска не предприняли никаких решительных действий. Они стояли на линии Мажино. Солдаты развлекались, играли в футбол. Польша была брошена на смерть и разграбление. Они стремились направить германские войска дальше на восток против СССР.
Советские войска освободили от польского буржуазно-помещичьего гнета Западную Белоруссию и Западную Украину.
В конце ноября 1939 года началась война между СССР и Финляндией. Во время этого военного конфликта Финляндии оказывали помощь авиацией, летчиками, вооружением, боеприпасами, амуницией Англия. Франция, Швеция, Норвегия, Италия, Германия. Несмотря на это. Финляндия была вынуждена удовлетворить требования СССР и подписать мирный договор 12 марта 1940 года в Москве.
В такой напряженной международной обстановке, в условиях развертывания военных действий между европейскими государствами мы начали занятия в Пензенском арти л л ер и й с ко м училище.
С первых же дней теоретические занятия сочетались с практическими действиями, приближенными к боевой обстановке. Нас воспитывали в духе преданности Родине, вырабатывали такие качества, как дисциплинированность, сила воли, товарищество и взаимопомощь, честность и точное выполнение требований уставов и приказов командиров. Мы учились старательно, вдохновенно и успешно усваивали азы военной науки.
Курсантами нашего училища были люди разных национальностей: русские, украинцы, белорусы, грузины, чуваши, мордовцы, евреи и другие. Все мы были равны и дружны. У нас были единые цели. Ни о каком национализме и неуставных действиях не было и мысли.
Наряду с напряженной, творческой учебой у нас были и веселые часы отдыха. В клубе училища работали кружки художественной самодеятельности, мы смотрели концерты, кино, иногда, всем училищем совершали выходы в театр. Но чаще всего мы пели любимые песни и отдыхали душой.
В учебе самое главное было точное и быстрое приготовление данных для стрельбы из орудий боевыми снарядами на полевых учениях во время нахождения в лагерях. В лагеря выезжали всем училищем. Особенно запомнился выезд на зимние лагеря в январе 1940 года. Погода суровая, зима оказалась морозной. Наши воины в это время о б м ор аж и в ал и с ь на огневых позициях на Карельском перешейке. Наше училище отправляется в лагеря. По главной улице Пензы идет колонна курсантов во главе с командирами. Впереди колонны – знамя училища и духовой оркестр. Мы идем с песней. За нашей длинной колонной движется боевая техника: тягачи с артиллерийскими орудиями. Все жители города высыпали нас провожать. Некоторые плакали, они думали, что мы отправляемся на фронт. Да, мы отправлялись на фронт, только учебный.
На этих учениях мы, впервые, стреляли боевыми снарядами через головы пехоты, находившейся перед нами, а за ними – "противник". Стрельба была ответственная. Небольшая неточность и можно поразить своих товарищей. В нашей батарее мне была предоставлена честь первым открыть огонь по "противнику". Эта честь была завоевана на артиллерийском конкурсе, на котором мне удалось занять первое место.
Две недели "воевали" и закалялись в зимних лагерях. Рано утром подъем. В любую погоду зарядка и обтирание снегом. После завтрака занятия по тактике: марш-броски с полной боевой выкладкой на 15-18 километров и встречный бой. И другие занятия.
Мы вернулись из зимних лагерей закаленные, поздоровевшие и до лета грызли гранит военной науки в учебных кабинетах до летних лагерей. Видимо, в результате анализа итогов войны с Финляндией было решено сменить наркома обороны. Вместо К.Е.Ворошилова наркомом обороны был назначен С.К.Тимошенко. Это сказалось на нас увеличением учебной и физической нагрузки. Видимо, этого требовала жизнь. Война в Европе охватывала все новые государства. Дело дошло до чего: вечером ложимся спать – государство существует, а утром проснемся – его уже нет. 19 апреля 1940 года Германия оккупировала Данию и в этот же день высадила свои войска в Норвегию, которая тоже была покорена за короткий срок.
В мае-июне 1940 г. Германия захватила Нидерланды, Бельгию и больше половины территории Франции. На части не о к к у п и р о в а н н о й территории Франции было создано марионеточное правительство Петэна. Теперь на очереди Англия и СССР.
В начале июня мы выехали в лагеря, где занимались более двух месяцев: вырабатывали характер, учились преодолевать трудности на полигонах и в полевых учениях. Все было подчинено лозунгу: "Тяжело в ученье – легко в бою!"
После обеда, обычно, "мертвый" час. Только разденешься и заберешься в постель, чуть начинаешь дремать и, в это время, почти каждый день, или через день, раздается сигнал тревоги. Быстро одеваешься, берешь винтовку, противогаз, малую саперную лопату, ранец со скаткой шинели и строем бегом 10 километров. После этого продолжаются учебные занятия на противотанковых полигонах.
В заключение лагерного сезона провели 96 километровый переход без сна. Последний километр перехода преодолевали ползком по-пластунски и вступили в бой против танков "противника". После этого объявлен долгожданный привал. На место привала привезли артистов, которые выступали с концертом. На концерт собрались деревенские жители, а мы.усталые, спешно поели и легли спать.
Так мы занимались в течение двух лет. В конце мая 1941 года сдали государственные экзамены. Нам присвоили звание лейтенант и должны были дать месячный отпуск. Но не позволяла обстановка.
Нам вручили приказ о назначении на место службы. Мы, трое: Инсаров Александр, Калабухов Владимир и я – получили назначение в город Выборг в 123 ордена Ленина стрелковую дивизию, 255 стрелковый полк в качестве командиров взводов полковой артиллерии.
ВЫБОРГ НАКАНУНЕ ВОИНЫ
11 июня мы, три молодых лейтенанта, приехали в Выборг. В Выборге нам очень понравился красивый, уютный, похожий на маленький сказочный дворец, железнодорожный вокзал. По узким улицам города громыхали трамваи, на которых мы прибыли в полк.
Нас ждали. В батарее полковой артиллерии вообще не было ни одного командира взвода. Был комбат, лейтенант Кампаниец, участник войны с Финляндией, награжденный орденом Красной Звезды. Были на месте младший политрук и командир взвода управления. Рядовой и сержантский состав был полностью по штатному расписанию. Командир батареи нас представил личному составу батареи. Я был назначен командиром 2-го взвода. Познакомился с помкомвзвода, с командирами орудий и всем личным составом. Все они были бойцами срочной службы из центральных областей России и Белоруссии.
В училище мы изучали артиллерию на механической тяге, а здесь она оказалась на конной тяге. Хорошо еще, я в деревне с детства ухаживал за лошадьми и с удовольствием скакал верхом. Все это пригодилось.
Батальоны, роты полка нести службу на границе, а наша батарея в городе, на территории полка, расположенной на самом берегу Финского залива, несла караульную службу, поэтому особых занятий по боевой подготовке не проводилось. Мы.трое, жили в одной комнате по соседств) с казармами. Нас назначали по очереди дежурными по полку. Мы готовили планы для боевой и политической подготовке. Достали русско-финский разговорник и пытались самостоятельно штудировать. Начальство к нам требований не предъявляло, и мы имели возможность знакомиться с городом.
Город старинный, с крепостью, архитектура своеобразная. Улицы узкие, некоторые улицы до того узки, кажется, если здесь встретятся две повозки, то они не разъедутся. Есть и площади, бульвары, парк, в котором по вечерам играет музыка и танцуют все желающие. Мы тоже навещали эти увеселительные мероприятия. На танцах знакомились с девушками. Молодых, свежеиспеченных лейтенантов, было полным – полно. Я познакомился с дочерью генерал-майора Чистякова. Так она мне представилась.
Встречались мы с ней всего 5-6 раз. Последняя встреча была 19 июня. Она прибежала на танцы пораньше, и мы станцевали всего один танец. Она мне заявила: "Мы больше не увидимся. Я с мамой уезжаю домой, в Ленинград". Я уговаривал ее, чтобы она не уезжала. Она ответила: "Папа настаивает. Я прибежала только попрощаться. Мы сегодня же уедем". Она сунула мне в карман бумажку и убежала. Это был ее ленинградский адрес. Видимо, генерал заблаговременно эвакуировал семью до войны.
В городе не чувствовалось приближение войны. Работали кинотеатры, магазины, рестораны, учреждения и предприятия. В разговорах люди ничего не говорили о приближении войны.
В субботу, 21 июня, с обеда у меня было свободное время до заступления в наряд, и я отправился в город. Около вокзала сошел с трамвая и хотел побывать в ресторане, но неудача. Только что прибыл поезд. Вокзал и привокзальная площадь сплошь были заполнены старшим комсоставом.
Я никогда не видал такого большого скопления полковников, подполковников и майоров. Откуда это такой десант? Они приехали домой, к семьям из воинских частей, расположенных вдоль границы с Финляндией. Завтра же воскресенье, выходной.
Вечером 21 июня я заступил в наряд дежурным по полку. После полуночи я расстегнул ворот гимнастерки и решил немножечко вздремнуть, полусидя-полулежа, на диване. Только чуть вздремнул, меня разбудил сержант: 'Товарищ лейтенант, вставайте. Началась война. Только что позвонили по телефон}".Это было в начале четвертого часа 22 июня 1941 года. О телефонограмме я сразу оповестил свое начальство. Стали принимать соотствующие меры.
ВОИНА
По радио выступил В.М.Молотов, и весь мир узнал о внезапном нападении Германии на Советский Союз. Финляндия являлась союзницей фашистской Германии и тоже находилась в состоянии войны с СССР. Так началась Великая Отечественная война. Цели воюющих сторон ясны.
Днем я освободился от наряда. Батарея была приведена в боевую готовность. Мы получили полный боекомплект снарядов, каждом} вручили стрелковое оружие и боеприпасы к ним. Вечером выехали на фронт. Двигались в ночной темноте. Я не знал дороги. Нас вели разведчики. К утру мы пришли на границу. Мой взвод был придан второму батальону. Соответственно, 1-й взвод – 1-му батальону, 3-й взвод -третьему батальону. Мы расстались и нам, однокашникам, не суждено было больше встретиться.
Меня встретил начальник штаба второго батальона лейтенант Коваленко. Показал примерный участок для огневой позиции для отражения врага, если он появится на полотне разобранной железной дороги.
Было тихое, теплое солнечное утро. Крутом притихший лес. Ничто не говорило о войне. Мы заняли огневую позицию. Я назначил дежурных и остальным разрешил поспать.
Мне хотелось до начала военных действий посмотреть, что из себя представляет здесь государственная граница. Лейтенант Ковалев дал мне связного. Мы прошлись вдоль границы, огражденной колючей проволокой. На финской стороне тоже проволочные заграждения, а между ними полоса нейтральной земли шириной около 50 метров. Встретились и поговорили с нашим пограничником, видели и финского пограничника.
В штабе батальона получил карту местности, узнал о расположении огневых позиций, окопов и блиндажей батальона и о расположении дотов. Побывал в одном из них, расположенном по соседству. Оценил обстановку и сменил расположение своей основной огневой позиции и наметил три запасных. Вместе с начальником штаба батальона посетил передовые позиции и НП батальона. С помощью стереотрубы рассмотрел видимую позицию противника. Заполнил карту, наметил цели. Установил телефонную связь взвода с НП и передовыми окопами батальона и
приготовился к ведению огня по целям. Наметил ориентиры, провел пристрелку с основной и запасных огневых позиций. Все данные были готовы. Взвод готов в любое время открыть огонь на поражение огневых точек противника. Прошло несколько дней. Военных действий пока не было.
На командном пункте батальона несколько раз откровенно побеседовал с командиром батальона – старшим лейтенантом Голубевым. Его все звали "голубь". У нас установились дружеские отношения и полное взаимопонимание. Он меня познакомил с командирами рот, с командиром батареи противотанковой артиллерии лейтенантом Гайдержинским. Он был секретарем партийной организации полка.
Своему непосредственному начальнику-командиру батареи я доложил о проведенной работе по готовности взвода к бою. Он одобрил, никаких замечаний не сделал. Он редко навещал нас и никаких приказов не давал. Политрук батареи был у нас несколько раз, проводил беседы, интересовался настроением бойцов. Мне сделал замечание, что красноармейцам необходимо своевременно менять подворотнички, следить за своим внешним видом.
Старшина батареи нас снабжал питанием регулярно, мне приносил дополнительно командирский паек: ежедневно, пачку папирос и печенье. Я не курил и папиросами угощал сразу курящих бойцов. В первые дни снабжали папиросами "Беломор", затем – "Красная звезда", а потом -ничем.
Прошло две недели. На нашем участке активных боевых действий не было. Обстреливали позиции друг друга из артиллерии и минометов.
Перед огневыми позициями батальона местность была заминирована.
Противник стремился получить данные о минном поле разными мерами. Однажды, когда я был на передовой позиции батальона, смотрю на позиции противника и вижу, прямо на нас идет небольшое стадо телят. Видимо, сзади его кто-то подгоняет. Наши бойцы сразу открыли пулеметный огонь. Мне объяснили: "Это разведка. Уже не, первый раз посылают телят для обнаружения минных полей".
На финской стороне возвышалась геодезическая вышка-'" которую они превратили в наблюдательный пункт. Финские минометы открыли огонь по нашим позициям. Мины разрываются прямо около целей. Смотрю, на вышке замаскировался человек. Это он корректирует огонь. Пришлось срочно открыть огонь по разведчику шрапнелью, а затем фугасным снарядом разрушить вышку. На нашем участке фронта не было тяжелой артиллерии. Вдруг появился дивизион 152 мм пушек-гаубиц и расположился почти рядом с огневой позицией нашего взвода и в течение часа вел беглый огонь, по моему предположению, по город} Лаленранта. и сразу же уехал.
По ночам стали через мощные радиоустановки распространять шум двигателей танков и лязганье гусениц, имитируя сосредоточение танковых войск. Все это делалось для того, чтобы противник подумал, что здесь собирается ударная сила для перехода в наступление, поэтом}" он перебросил бы сюда свои войска с других участков фронта. Нашими шумовыми фокусами обмануть противника не удалось. Финское командование хорошо знало, что им на нашем сильно укрепленном участке, где много дотов, прорвать линию фронта не удастся. Оно нащупало более уязвимое место, и финские войска наступают к Ладожскому озеру.
В батальоне зачитан приказ о переходе в наступление. Цель – занять приграничный финский населенный пункт и железнодорожную станцию Вайниккала. Рано утром роты пошли в наступление. Продвинулись на территорию врага до двух километров. Занять бывший полуразрушенный населенный пункт не удалось. В фундаментах домов укрепились несколько пулеметных точек, которые вели шквальный огонь. Наша пехота залегла. Две танкетки, сопровождавшие наступление, подорвались на минах. Прервалась телефонная связь с тылом. Без потерь невозможно было пройти к ротам и вынести с поля боя раненых. Оказалось, несколько автоматчиков противника замаскировались на деревьях, пропустили наступающих и теперь обстреливали каждого, кто появлялся. Командир батальона приказал мне ликвидировать этих "кукушек" и подавить пулеметные гнезда противника. Приказ был выполнен. Прежде всего мы шрапнелью сняли "кукушек" – автоматчиков. Связь была восстановлена. Затем мы открыли огонь из обоих орудий по фундаментам домов, где укрепились пулеметы противника. Через сорок минут пулеметные гнезда были ликвидированы. Пехота заняла населенный пункт. Первая задача выполнена. В это время на станцию Вайниккала прибыл поезд. Из вагонов выскакивают люди и на платформу выкатывают что-то в виде бочек. Или так упакованы боеприпасы, или еще что, гадать было некогда. Я сразу открыл огонь по станции, по паровозу. Там раздались мощные взрывы, все накрылось черным дымом. Мы продолжали вести огонь.
Вечером войскам был дан приказ вернуться на свои позиции. Сказали: "Цель достигнута. Финны сюда перебрасывают подкрепление".
За эту боевую операцию были представлены к награждению медалью "За боевые заслуги" командиры орудий. Я был представлен к награждению орденом Красного Знамени. Но.по сложившимся обстоятельствам в то время не суждено было получить награду. Ее я получил в сентябре 1957 года и не орден Красного Знамени, а орден Отечественной войны 2-й степени, согласно УказаПрезидиума Верховного Совета СССР от 9 августа 1957 года.
Обстановка на фронте оказалась очень сложной. Немецко-фашистские войска рвались в Ленинград. Ленинград оказался в угрожающем положении. Финские войска на Карельском перешейке, имея четырехкратное превосходство в живых силах перед нашими войсками, прорвали линию фронта, на берегу Ладожского озера захватили город Кексгольм и направили свой удар вдоль Вуоксы на юго-восток. Они тоже хотели войти в Ленинград. Нас перебрасывали на этот участок, в эту дыру.
23 августа нас сняли с занимаемых позиций. Сказали, что это приказ Ворошилова. После обеда мы оставили огневые позиции и поехали по дороге на Выборг. Нас вел командир батареи. Батальон в полном составе двигался по этой же дороге. Мы двигались свободно. Ни кто нас не преследовал. Не было и никакой угрозы с воздуха. К вечеру дошли до Выборга. Город был пустой. Кое-где появлялись отдельные группы людей. Магазины были открыты. В них никого не было. Нам разрешили брать с собой оставленные в магазинах продукты питания, курево и т.д.
Мы выехали из города ночью. За городом поднялись на возвышенность и увидели на западе огромное зарево, слышны и глухие раскаты "грома". Это наши там взрывают доты и другие укрепления. Было тоскливо, жалко, что мы уходим. Вынуждены уйти.
25 августа днем устроили большой привал с обедом и свернули с главной дроги на проселочную, прошли еще около 5 километров, и комбат приказал мне здесь занять огневую позицию, а сам со взводом управления ушел дальше вместе с батальоном. Я не имел никаких сведений ни о противнике, ни о расположении наших войск.
Огневую позицию оборудовали на опушке леса, замаскировали. Лошадей и зарядные ящики поставили в лесу. Провели некоторую разведку местности. Ездовые проявили заботу о кормах для коней. Перед нами в 50 метрах проходила дорога, по которой мы пришли, и на север ушла пехота. За дорогой раскинулось необработанное поле, за ним возвышался лес. От дороги к лесу выкопан противотанковый ров. Дорогу почему-то не прорыли. На юг от нас примерно в трехстах метрах на опушке леса возвышается сарай, а подальше от него на другой стороне дороги виднеются какие-то нагромождения. Откуда ждать противника?
За огневой позицией в лесу наткнулись на телефонные провода. Подключились. Разговаривают наши. Переговоры ведут штаб полка с нашим батальоном. Оказалось, примерно в одном километре на юг от нас располагается штаб полка в лоте. По телефону я доложил командиру батареи о готовности к бою. В дальнейшем, в течение трех дней, взвод вел огонь по его указанию по пулеметам и минометам противника. Он по телефону корректировал огонь.
27 августа ездовые ушли на поле за дорогу косить траву и моментально вернулись с докладом, что в противотанковом рву финны. Еще раз скрытно поразведали. Действительно во рву финские солдаты около 20 человек. Они идут к нам. Перед нами у дороги ров кончается. Мы зарядили орудия картечью, замаскировались, ждем. Подпустили до конца ровика. Они выбрались из рва на дорогу и мы открыли огонь. Кажется, двое не успели выбраться из ровика и убежали. Остальные были расстреляны картечью.
Ездовые ушли на заготовку корма к сарайке. Там их обстрелял финский автоматчик с крыши сарая. Только они вернулись, по дороге из передовой едет санитарный фургон. Вчера здесь прошел легкий танк. Он не добрался до штаба полка, подорвался на минах, и там велась оружейная стрельба. Теперь санитарный фургон. Мы ему машем руками и кричим, чтобы он быстрее свернул с дороги. Ездовой медлит. Остановил коня и, наконец, нехотя свернул с дороги к нам. В фургоне раненые. Среди них и командир взвода управления нашей батареи лейтенант Кашеваров. Он ранен в голову. Пуля вошла в левую щеку и вышла в правую. Я им объяснил, что впереди дорога обстреливается с крыши сарая. Я разглядел, откуда он стреляет. На крыше вырезано отверстие. Мы быстро зарядили орудие осколочным снарядом и выстрелили по крыше сарая, а фугасными снарядами ударили по основанию сарая. Теперь пока дорога свободна. Раненым мы пожелали быстрее поправиться и распрощались. Этот опасный участок дороги они проехали благополучно.
Мы продолжаем вести огонь по противнику по координатам, продиктованным нам командиром батареи. По нашей огневой позиции тоже открыли огонь финские минометы. Прямого попадания по расчету не было, но ранили одного ездового и вывели из строя двух лошадей. Мы сменили огневую позицию. На ночь выставил боевое охранение. Слышу, идет сильная стрельба около штаба полка. Я по телефону представился и просил соединить меня с командиром полка. Мне ответил комиссар. Сказал, что командир полка погиб. В виду мощной перестрелки у штаба я поинтересовался, не нужна ли помощь артиллерийским огнем. Он ответил: "Мы справимся. Держитесь сами".
Следующий день, 28 августа, с утра начался напряженно. Батальон все требовал и требовал огня. Противник бросал в атаку все новые и новые силы. Финские минометы обстреляли нашу новую огневую позицию. Мы ведем огонь по требованию батальона. Я говорю по телефону с комбатом и в это же время слышу, совсем недалеко раздается команда на финском языке, и почти сразу же около меня взорвалась мина. Я даже не успел осознать, что это такое. Просто вспыхнуло пламя с грохотом, и я полетел вверх и, как приземлился, не помню.
Долго ли я находился без сознания, не знаю. Слышу, кто-то тормошит меня за плечо. Я открыл глаза, ничего не вижу. Голова гудит, все болит. Правой рукой растер глаза. Они и все лицо залито кровью, во рту кровь. Напряг зрение, и в тумане увидел, надо мной стоят два человека. Слышу, говорят не по-русски. Финны. Я с трудом присел. Они меня подняли. Я встал. Ноги были целы. Кружилась голова. Разглядел, что я лежал в лесу на плащ-палатке. Левая рука в согнутом виде висит на противогазовой сумке. Кровоточит. Слабость. Все жжет.
Меня повели. Шли не долго. Пришли в населенный пункт. В последствии я выяснил, что населенный пункт назывался Перкъярви. Вечерело. На окраине селения горит костер. Вокруг костра люди сушат портянки, греются. Это наши солдаты – военнопленные. Их около сорока человек. Я тоже военнопленный.
Меня посадили на какой-то предмет. Один финн ушел, видимо доложить, что привели пленного офицера. Меня повели в помещение. В маленькой комнате положили на диван. Среди пленных оказался санинструктор нашего батальона. Его привели ко мне. Он перевязал мне голову и левую руку. Сказал, что батальон разбит.
Ко мне поставили переводчика и пускали ко мне финских солдат по два-три человека. Они показывали мне фотокарточки своих невест, или жен и говорили, что не хотят воевать, что им лучше к матушке. У меня, видимо, был страшный вид лица в осколках и синяках, и они отнеслись ко мне с сочувствием. Никакого допроса не было.
Ночь прошла без сна, в муках. Раны болели, душа ныла от обиды. На следующий день меня и остальных раненых, их было 14 человек, погрузили в кузов грузовика и повезли в Финляндию. Днем остановились в каком-то госпитале. У меня вытащили несколько поверхностных осколков, перевязали голову, левую руку, наложили шины и на шею повесили номер 855. Это был мой "паспорт", номер документа сопровождения. В дальнейшем в городе Лахта в военном госпитале мне сделали операцию под общим наркозом. Я боялся, что у меня отнимут левую руку. Проснулся после операции и в первую очередь пощупал руку. Она цела. Это уже радость. Жду, что с глазами. Через два дня пришел врач, снял повязку и из левой глазницы вытащил тампон, обработал рану и снова повязал. Мне удалили поврежденный осколками левый глаз. Медсестра, русская эмигрантка, сказала, что меня оперировал шведский врач. Оперировал удачно, и я ему благодарен заочно.
Рядом со мной лежал лейтенант пограничник. Он ничего не говорил, ни на что не жаловался. Его койка стояла у окна. Однажды днем он ухватился за крючок для крепления открытого окна, силой вырвал его и, не говоря ни слова, умер. Я пролежал в госпитале несколько дней.
После госпиталя с конца сентября 1941 года до середины октября 1944 года находился в лагере для военнопленных офицеров, который расположен на юго-западе Финляндии в 30 километрах от небольшой станции Пейпохи рядом с тюрьмой для финских политзаключенных.
Вспоминать о нахождении в плену в голодно-унизительном, кошмарном положении не буду. Это воспоминание очень тяжелое. Плен и так часто снится во сне до сих пор. Это воспоминание составит целый отдельный том.
Из плена освободился в середине октября 1944 года согласно условий Советско-Финляндского договора. После возвращения на Родину прошел государственную проверку в спецлагере НКВД СССР № 174 в городе Подольске. Мне сохранили воинское звание лейтенант, и я оставлен в армии командиром взвода артиллерии 67 ЗАП в Подмосковье. В этом запасном артиллерийском полку проходили переподготовку фронтовики после поправки своего здоровья в госпитале, также готовили кадры артиллеристов из новобранцев. По мере готовности их отправляли на фронт.
После окончания войны мы продолжали готовить кадры молодых артиллеристов, а "стариков" демобилизовывали.
В январе 1946 г. демобилизовался в Ярославле и женился на Кононовой Нине Михайловне. Вместе прожили мирно, в согласии и счастливо 52 года.
23 января 1946 года назначен военруком Ярославской зубоврачебной школы и начал учиться на истфаке ЯГПИ им. Ушинского заочно.
Перевелся в стационар и в 1950 году окончил институт с отличными показателями. Начал работать учителем истории.
С 1953 г. по 1986 год работал учителем истории, затем завучем, затем директором Красноткацкой школы им. Ленина. Так осуществилась моя вторая мечта.
Узнать больше можно по ссылке:
http://yaroslavl.rfn.ru/region/rnews.html?id=1291&tid=19&rid=81